Демон-хранитель. Сделка - Страница 68

Боль. В глазах потемнело от нестерпимой, жгучей боли. Я не удержалась и ткнулась носом в песок, свернулась клубочком и жалобно заскулила, словно жестоко побитый щенок. В голове не осталось ни одной мысли. Да что там! Я была уверена, что у меня даже головы не осталось, что она лопнула, не выдержав этой невыносимой пытки страданием.

Приступ длился, казалось, целую вечность, за время которой я забыла, что значит быть человеком, превратилась в подобие загнанного, тяжело раненного зверя, мечтающего только об одном — чтобы его добили и тем самым прекратили мучения. Уверена, останься у меня сейчас хоть капелька сил, я бы сама размозжила себе голову, лишь бы избавиться от этих раскаленных игл, которые пронзали мои виски при каждом вздохе, каждом стоне, каждом ударе сердца.

Наконец боль немного отступила, но не ушла полностью, притаившись в затылке ломотой, рискующей в любой момент обернуться знакомым ураганом мук. Зато я получила возможность видеть и слышать, правда, встать или оглядеться по сторонам все еще была не в состоянии.

Взгляд медленно сфокусировался на чьих-то сапогах. Кто-то стоял надо мной, изучая с равнодушным спокойствием истинного садиста. И я знала, кого увижу, еще до того, как меня пнули в плечо, заставив перевернуться на спину и посмотреть в лицо моему мучителю.

— Марко, — прошипела я, с ненавистью уставившись в глаза мужчины, полные изумрудного льда. — Это вы!

— Правда, приятный сюрприз? — Мужчина холодно улыбнулся и с нарочитым сочувствием покачал головой. — Ох, дети, дети. Какие же вы все-таки глупые и наивные! Надеялись сбежать от меня?

Я с трудом скосила глаза, пытаясь отыскать взглядом Фабиона. С тревогой охнула, заметив его лежащего чуть поодаль. Бледный, с лицом залитым кровью из глубокой раны на лбу, приятель казался мертвым. Неужели Марко убил племянника?

— Да жив он, — с нескрываемым презрением фыркнул маг. — Хотя, думаю, скоро пожалеет об этом. Как и ты, моя милочка.

Я перевела взгляд на реку. Другой берег был таким близким, таким желанным, но, увы, уже недосягаемым.

* * *

Следует признать, Марко действительно был настоящим садистом, не жалеющим не только чужих людей, но и родственников. Не знаю, была ли обусловлена рана Фабиона магией или же прозаическим ударом дубиной, но приятель долго не приходил в себя. Так долго, что заволновался даже сам маг. И это было основной причиной того, что он приказал своим людям готовиться к ночлегу в лесу около реки, хотя сначала собирался гнать лошадей всю ночь, чтобы в кратчайший срок доставить меня и Фабиона на королевский суд.

Удивительно, но меня не стали связывать или каким-либо иным способом ограничивать свободу передвижений. Марко долго пристально глядел мне в глаза, затем начертал какой-то знак у меня на лбу и потерял всяческий интерес к моей скромной персоне. Его спутники — дюжие головорезы в черных рясах странствующих монахов — тоже не обращали на меня ни малейшего внимания, словно я для них не существовала. Естественно, это весьма заинтриговало меня, но попытку сбежать я решила отложить на вечер. Думаю, в темноте мне будет легче скрыться, чем при свете солнца.

А пока я занялась Фабионом. Промыла глубокую рану у него на лбу водой из котелка, которую мне любезно принес один из спутников Марко, безжалостно оторвала от края своей рубахи длинную полосу и обмотала ему голову. Получилось, если честно, плохо. Кровь быстро пропитала мою неумелую повязку. Фабион никак не приходил в себя. Он лежал бледный до синевы, и только редкое хриплое дыхание доказывало, что жизнь его еще не покинула.

— Пожалуйста, очнись, — прошептала я, уткнувшись лбом ему в плечо и с трудом сдерживая слезы. — Фабион, не оставляй меня одну! — Подумала немного и завершила совсем тихо: — Ты обещал никогда меня не покидать!

Спину неожиданно ожег злой, давящий взгляд Марко. Он закончил отдавать негромкие распоряжения своим людям и подошел ближе. Некоторое время просто стоял рядом, свысока изучая неподвижное лицо племянника, словно пытаясь поймать того на лжи и притворстве. Затем недовольно качнул головой и прошептал, будто говоря сам с собою:

— Кажется, я все-таки немного перестарался. Придется задержаться тут на ночь, иначе кое-кто рискует не дожить до столицы.

Я испуганно выпрямилась от его слов. Неужели дело обстоит настолько плохо? А Марко тем временем присел около бесчувственного Фабиона, простер над ним ладонь. Кончики моих пальцев нестерпимо зачесались, как всегда бывало, когда приятель начинал колдовать. Правда, сейчас заклинание творил его дядя, но мои ощущения от этого не изменились. Воздух над нами словно сгустился, а через миг щеки Фабиона порозовели, дыхание выровнялось и стало более глубоким. Наверное, он заснул, так и не приходя в сознание.

Марко еще неполную минуту смотрел на племянника, потом кивнул, удовлетворившись результатом, и отошел, так мне ничего и не сказав. Чудно. Почему он настолько откровенно игнорирует мое присутствие? Или окончательно уверовал в то, что я ведьма, и боится со мной разговаривать, чтобы не попасть под мои любовные чары, которыми я якобы околдовала его племянника?

Я опять умыла Фабиона и заново перевязала его рану, затягивающуюся буквально на глазах. Да, колдовать Марко точно умел. Видимо, к утру Фабион будет в полном порядке.

Я бросила осторожный взгляд в ту сторону, где за стройным рядом деревьев слышался умиротворяющий шум реки.

— Даже не думай, — не оборачиваясь ко мне, кинул Марко, на миг оборвав разговор с одним из монахов. — Ведьма, на тебе знак привязки. Отойдешь от меня дальше положенного — сдохнешь от боли. И я не шучу.